Пост Ичимару Гина, перенесён из анкеты
Обыденные дни в Хуэко Мундо давят на психику посильнее любой простетской жизни извне. Хотя пепельного это не касалось. Он ухищрался в этом мире тьмы находить и свои удовольствия, к примеру любую разрушенную колонну в Лас Ночес он мог с лёгкостью приписать Гриммджо, который решил вдруг поточить когти. Несмотря на то, что Шестому не могла даже в голову придти такая мысль, Ичимару доказывал такие суждения очень просто, раз Гриммджо нека, то ему свойственно точить когти, а так как он не просто домашний котик - он пантера и Сеста Эспада, то простая мебель ему не подходила. А как же забавно было наблюдать реакцию того же Айзена, который, казалось, был всепрощающий и справедливый владыка. А то вечное спокойствее и актёрская улыбка? А как он управлял арранкарами? Любое недовольство арранкар Соске мастерски пресекал, и этим всегда удивлял Гина. Владыка казался одиноким на фоне всей этой жизни во дворце. Зная его уже более сотни лет, Ичимару подозревал и такое, но кто мог подумать, что его догадки сбудутся именно в этот день? Пепельный почувствовал знакомую реацу неподалёку от своих покоев. Можно было предположить, что Айзен пришёл что-то сказать Гину.
Арэ? Айзен-тайчо? Неужели решили дать мне задание или же намекнуть, что я слишком не уважаю Эспаду. Ведь он ставит их наравне с собой, да всё равно это для виду. На самом деле ему наплевать на них, уж я-то знаю.
С каждой секундой Ичимару всё отчётливее чувствовал Ками, и вдруг не хорошее предчувствие закралось в голову пепельного блондина. Айзен никогда так рассеянно не тратил попусту свою духовную силу. В итоге оказалось, что интуиция была у Гина отменная. Дверь комнаты пепельного громко хлопнула, в проёме оказалась фигура Айзена, всё его спокойствие словно стёрли с лица, будто кто-то задел гордость самого Ками.
-Айзен-сама?
Встрепенулся Гин, хотелось сказать что-то весёленькое в продолжение, но Ичимару чувствовал что делать этого не стоит. Ещё ниразу он не видел Ками в таком состоянии. Эти широко открытые глаза, вот-вот готовые расплакаться потеряли всю свою уверенность. Соске дрожащими уголками губ, как показалось чуткому взгляду Гина, попытался что-то произнести, но пепельный услышал лишь пару невнятных звуков, кои не были похожи даже на слова. Неожиданно, произошло что-то совершенно не вообразимое.
Куда?! На мою кровать... Айзен-тайчо, вы переборщили. И плакаться в мою подушку... да что такое же?! Потом заставлю ваших фрассионш стирать мне её!Разве так можно?!
В первые секунду обозлился Гин, но потом вспомнил, что слёзы - это всё-таки плоховато и как-то портит имидж владыки Хуэко Мундо. Пепельный подошёл к краю кровати и прислушался к голосу Айзена.
-Ги~ин... - услышал Ичимару жалобный зов владыки, -это какой-то ужас! Они меня ненавидят... все ненавидят! Я не могу так больше, я устал... мне не к кому идти. За что? Почему все ко мне так относятся? Они считают, что я не прав. Что в моих планах есть недоработки. Я устал убеждать... эти... арранкары!- Соске вновь залился слезами. Ичимару не знал что и думать. Состояние Айзена было явно не из лучших.
Что с ним произошло? Нет, главный вопрос, что делать? Слёзы... как же это не похоже на него.
Гин с сочувственным видом присел на краешек кровати, чуть улыбаясь, возможно, пытаясь хотябы видом подбодрить Соске.
-Айзен-сама, сейчас вроде как и не зима, битва не начиналась, и деприть рано. Что случилось? Улькиорра съел ваши последние запасы мятных пряников?
Да и какие пряники?! Чай в Хуэко пили вообще без сладостей, но это была натура Гина. Он не мог без шуток, хотя бы таких.
-Не беспокойтесь, отправим Старка на грунт, он вам ещё запас принесёт. Что ж такого в этом? И нельзя вам так раскисать, иначе на Ками совершенно не похожи.
Но от этих слов Айзен залился ещё большим плачем. Ичимару никак не мог понять, что же это такое. Он продолжал слышать какие-то обрывки фраз, единственное, что Гин понял - Айзена мучало одиночество и чувство, что его все ненавидят. Удивительно, как можно было самому владыке свихнуться в этом царстве пустых?
-То что вас никто не любит, это вы зря, Айзен-тайчо.
Ичимару попытался улыбнуться чуть шире и положил руку на голову Айзену, в этом жесте была некая доля утешения, а что ещё Гин мог сделать? Необычность поведения поражала, но и пепельному приходилось несколько уступать своим принципам, нельзя было расстраивать Соске ещё сильнее.
-Вы не безразличны мне, да и всем арранкарам тоже. Я думаю, они вас уважают, просто иногда забываются и говорят глупости. Не стоит обижатся на идиотов. Я могу постараться вам помочь, если вы успокоитесь, и расскажете, что же произошло на самом деле.
Пепельный, сквозь сщуренные прорези глаз пытался разглядеть, каким эффектом подействовали его слова на бедолагу Айзена. Показалось, что Соске стал чуть спокойнее, но слёзы продолжали заливать подушку Гина, но что поделать? Надо было помочь владыке в кои-то веки.
